Когда началась
война папе было 18 лет. Седьмого октября1941 года его призвали в армию, шел
19-й год. Это было тяжелое время - начало войны. В рассказах отца об этом
периоде войны, который он испытал на себе, чувствовалась боль. Наши войска
почти постоянно отступали, неся огромные потери. До переломного момента было
еще далеко.
В городе Абакан прошел начальную военную подготовку. Там стали
готовить солдат к отправке на фронт: строевая, политзанятия, учеба. Но самое
главное, рассказывал отец, нас сибиряков - приучали не бояться морозов.
Умывались и то на речке. Пробегут километра 2-3, пробьют каблуком лунку, вот
тебе и умывальник.
Зачислили отца в роту пулеметчиков, в
лыжный батальон. Довезли до г. Молотова (ныне г. Пермь). Вместе с другими
солдатами осваивал спуск с гор, изучал трофейное оружие, так как воевать они должны были в тылу врага. В роте у них
было 12 бойцов, по три человека на один пулемет, папа был «первым номером», то
есть командиром первого расчета.
Дальше их роту повезли
в г. Волхов. Ехали ночью - днем немцы бомбили гидроэлектростанцию. Доставили их до
Ленинграда, дальше предстояла добираться пешком. Голодные и без оружия, пистолет
был только у комиссара, бойцы пробирались в тыл фашистов.
Добравшись до леса, построили шалаш. Сюда
подвезли оружие на машинах, новенькие пулеметы, и пошли они дальше.
Основной задачей их пулеметного
взвода было - прорывать сильно
укрепленную оборону противника. Были у немцев такие доты, которые наши пулеметы
не могли взять (танков тогда почти не было, они остались у немцев). Так вот,
эти доты брали только с помощью наших солдат. Пока основные силы делали вид,
что наступают, отец вместе с товарищами, с криком «ура» заходили в тыл немцев,
открывали двери дотов, бросали гранаты и сразу же закрывали. И следили, чтобы
ни один немец не ушел живым.
Два раза батальон, в котором служил папа, окружали. Из
окружения выходили ночью. Раненых вывозили на собаках. Был специальный «собачий
обоз», так как лошади там не прошли бы.
Питались сухарями
и прессованной кашей, вместо воды ели снег и им же умывались. Разводить костры
и сооружать какие-либо укрытия не разрешалось, чтобы не было никаких признаков жизни.
Зима 1941-1942 года выдалась морозной, бойцы от изнуряющих боев и дальних
переходов сильно уставали, поэтому засыпая многие во сне замерзали, уснут и не
проснутся.
Тогда отдали приказ больше одного часа не
спать будили. Так что, почитай, и не спали совсем. Идет, бывало, колонна, а
какой-нибудь боец на ходу засыпает. Идет и спит. Начнет валиться - его
растолкают и дальше идут.
Нижний ряд: Пунтусов из Кондратьево (слева), Новоселов
из Бергамака (справа). Средний ряд: Новгородцев из Карбызы (первый слева),
Хандогин Георгий из Муромцево (второй слева), Елдашов из кардона Бергамак
(пятый слева). Верхний ряд: Марков Н.П. (третий слева), Мачульский из Бочаринки
(пятый слева), Перепечин И.Ф. из Кондратьево (шестой слева).
Отец как и многие его товарищи ходил на
задания. В одном из боев убили пулеметчика Новоселова. Наш земляк был из
Бергамака, тоже «первый номер», на фронт пошел добровольцем. Нужно было забрать
его пулемет. Ползком добрался отец до того места, пулемет забрал, ползет назад.
Слышит крики, смотрит, бегут три фашиста, в плен взять его хотят. А он укрылся
за корягой и в упор по ним из пулемета. На ноги - и к своим.
Весной сорок второго он был ранен. Три осколка попали
в поясницу, задело локоть одной руки и плечо другой. Весь день пролежал он в
снегу, ждал ночи, санитары перевязали раны. Но с такими ранами, отец нуждался в
госпитализации. Когда стемнело дали упряжку из 3-х собак, ездового, и всю ночь
они пытались перейти линию фронта. Наконец к утру им это удалось.
Отца привезли в санчасть, а там не принимают, говорят,
что не из их части. Но перевязали и на
полуторке вместе с другими ранеными отправили дальше в тыл. По пути привязался
к ним вражеский самолет, давай бомбить. Шофер убежал в укрытие, а папа вместе с
другими бойцами так и лежали в кузове. Но на их счастье самолет улетел.
Доставили их в полевой госпиталь глубокой
ночью – и отца сразу в операционную. Затем были переезды из госпиталя в госпиталь,
из одного города в другой. Полгода пролежал в госпитале в г. Чусовой. Раны
постепенно затягивались. И отца по- новому начали учить ходить.
В сентябре 1942 года, моего отца Николая
Павловича Маркова комиссовали. И начался нелегкий путь домой: сначала по
железной дороге с пересадками, затем до Большеречья на пароходе, от Карташово
(тоже с пересадками) на почтовых лошадях. И, наконец, родная Тармакла.
В Тармакле в то
время существовало три колхоза. Вернувшись, продолжал работу учетчиком, в
двух из них. Ранение не
давало ему сидеть, поэтому для поддержки больной спины ему приделали вожжи к
потолку. Одевал их и работал. До сегодняшнего дня старшее поколение жителей Тармаклы этот факт преподносят, как доказательство
стойкости русского человека.
В третьем колхозе, после окончания
бухгалтерских курсов, работала Муромцева Екатерина Петровна. К 1945-му году папа
поправился, и они поженились и уехали
подзаработать на Алданские золотые прииски. Там он работал электриком,
учетчиком, драгером. Когда закончились завезенные американцами продукты,
начались проблемы с питанием, мои родители вернулась в Муромцево, к родителям мамы.
Позже папа
закончил учетно-кредитный техникум. Работал в Госбанке, главным бухгалтером в
Управлении сельского хозяйства. Перед пенсией пару лет проработал в лесхозе
пчеловодом.
Но на протяжении всей жизни ему не давали
покоя фронтовые раны... В 2005 году папе в госпитале сделали новокаиновую
блокаду больной спине. Через месяц, в день Святых Петра и Павла его не стало.
Материалы
предоставил сын Маркова Николая Павловича,
Марков
Леонид Николаевич.
Комментариев нет:
Отправить комментарий