Черный юбилей трагедии

В этом году исполняется 30 лет со Дня аварии на Чернобыльской атомной электростанции.

Мера ужаса для нас – война. Чернобыль – страшнее. Это война с незримым противником. Война без стрельбы и пуль. Наш долг – помнить о том, что было. Помнить, чтобы не повторить.  

И было солнце! И была весна!
И жить хотелось! Ах, как жить хотелось!
Воспрянула природа ото сна,
И все в весеннем вальсе завертелось.

И отовсюду разливался детских смех
Звенящей песней будущего счастья!
Он обещал цвести земле вовек!
Весной так трудно верится в ненастье…  

Стоят монолитом
            Надгробия в ряд.
Лежит под гранитом
            Пожарных отряд.
Ушедшие в вечность,
            В небесную высь,
За чью-то беспечность
            Отдавшие жизнь.

Эти шестеро ребят похоронены на Митинском кладбище
в Москве

Они на реактор
            Смотрели в упор
И трусости фактор
             Для них не в укор.
Расплавленный битум
             Струил из-под ног,
Из крыши разбитой
             Встал атомный смог.              
Шли парни лихие
               Держась за рукав,
На бой со стихией
              Все силы собрав.
Совсем обессилели
              Лица белы,
В последнем усилии
              Сжали стволы.

Они на переднем
              Краю бой вели,
Чтоб в схватке последней
               Отдать, что могли.
Не ведая страха,
                Не чувствуя боль,
Планету от краха
                Прикрыли собой…
На Митинском тихо,
                Надгробия в ряд.
На памятных плитах
                 Гвоздики горят.
Деревья уныло
                 Листвой шелестят.
Здесь, в этих могилах,
                 Пожарные спят.
                           (Юрий Согрин)

Одно из самых страшных мест во всей Чернобыльской Зоне отчуждения — это вовсе не свалки брошенной техники и не сама ЧАЭС. Это место — небольшой подвал в припятской медсанчасти №126, находящийся под одним из больничных корпусов. 

Припятская медсанчасть №126 печально известна тем, что именно туда свозили для оказания первой помощи пожарных, тушивших Четвертый энергоблок ночью 26 апреля 1986 года, а также пострадавших работников станции. Почти все пожарные из расчетов лейтенанта Кибенка и лейтенанта Правика, героически тушившие в ту ночь пожар на АЭС, погибли в течение следующих двух недель, так как получили дозы радиации в несколько тысяч бэр — что в несколько раз превышает дозу в 500 бэр, уже являющуюся смертельной. Невозможно даже представить, во что превращается тело человека, получившего такую дозу — оно буквально «светится» радиацией, передает радиацию всему, к чему прикасается.

В книге Светланы Алексиевич “Чернобыльская молитва» перед нами предстают истории реально существующих людей, истории, записанные кровью сердца, разбавленные жгучей слезой воспоминаний.

- Что я запомнил… В первые же дни после аварии из библиотек исчезли книги о радиации, о Хиросиме и Нагасаки, даже о рентгене. Пронёсся слух, что это приказ начальства, чтобы не сеять паники. Для нашего же спокойствия.

- Из Афгана я вернулся, я знал – буду жить! А в Чернобыле всё наоборот: убьёт именно тогда, когда ты – уже дома.

- Такая черная туча… Такой ливень… Лужи стали желтые… Зеленые… Мы не бегали по лужам, только смотрели на них. Бабушка закрывала нас в погребе. А сама становилась на колени и молилась. И нас учила: “Молитесь!! Это – конец света. Наказание Божье за наши грехи”. Братику было восемь лет, а мне шесть. Мы стали вспоминать свои грехи: он разбил банку с малиновым вареньем… А я не призналась маме, что зацепилась за забор и порвала новое платье… Спрятала в шкафу… 
Помню, как солдат гонялся за кошкой… На кошке дозиметр работал, как автомат: щелк, щелк… За ней – мальчик и девочка… Это их кошка… Мальчик ничего, а девочка кричала: “Не отдам!!” Бегала и кричала: “Миленькая, удирай! Удирай, миленькая!” А солдат – с большим целлофановым мешком…

- Мама с папой поцеловались, и я родилась. Раньше я думала, что никогда не умру. А теперь знаю, что умру. Мальчик лежал вместе со мной в больнице… Вадик Коринков… Птичек мне рисовал. Домики. Он умер. Умирать не страшно… Будешь долго-долго спать, никогда не проснешься…Мне снился сон, как я умерла. Я слышала во сне, как плакала моя мама. И проснулась..

В этой же книге история Людмилы Игнатенко, жены погибшего пожарного Василия Игнатенко:

…Я не знаю, о чём мне рассказывать…О смерти или о любви? Или это одно и то же…Мы недавно поженились. Ещё ходили по улице и держались за руки, даже если в магазин шли. Всегда вдвоём. Жилы мы в пожарной части, где он служил.

Среди ночи слышу какой-то шум. Крики…Самого взрыва я не видела. Только пламя. Все словно осветилось…Всё небо…Высокое пламя. Копоть. Жар страшный. А его все нет и нет.

Четыре часа…Пять часов…Шесть… В семь часов мне передали, что он в больнице. … Я увидела его…Отекший весь, опухший… Глаз почти нет…Спрашиваю: “Васенька, что делать?” – “Уезжай отсюда! Уезжай! Спасай ребёнка!”… Я – беременная. Но как я его оставлю?

Прибегает моя подруга Таня Кибенок…Её муж в этой палате. Мы садимся и едем с ней в ближайшую деревню за молоком. Покупаем много трёхлитровых банок с молоком…Но от молока их страшно рвало… Ночью их увезли в Москву…

Ночью снится, что он меня зовёт… Так зовёт!..

…В Москве у первого милиционера спросила, в какой больнице лежат чернобыльские пожарные.

Врачи предупредили: обниматься и целоваться нельзя, близко не подходить. Нельзя, нельзя, нельзя…Я жила у знакомых. Варила бульон на шесть человек. Шесть наших ребят…Пожарных…Из одной смены… Они все дежурили в ту ночь: Ващук, Кибенок, Титенок, Правик, Тищура…

Людмила Игнатенко

Он стал меняться – каждый день я уже встречала другого человека… Ожоги выходили наверх…Цвет лица…Цвет тела…Синий…Красный…Серо-бурый…А оно такое всё моё, такое любимое! Этого нельзя рассказать! Этого нельзя написать! И даже пережить…

За 14 дней человек умирает… Кожа начала трескаться на руках, ногах…Всё тело покрылось волдырями. Когда он ворочал головой, на подушке оставались клочья волос…А всё такое родное, любимое…Одежды никакой. Одна лёгкая простыночка. Я каждый день меняла эту простыночку, а к вечеру она вся в крови. Поднимаю его, и у меня на руках остаются кусочки кожи…

В то утро хоронили Витю Кибенка и Володю Правика. Вернулась с кладбища, быстренько  звоню на пост медсестре: “Как он там? – “Пятнадцать минут назад умер”. Стала у окна и кричала… Смотрела на небо и кричала…Ко мне боялись подойти…

На смену этим героям пришли сотни, тысячи других, в погонах и без. Они продолжили работу по ликвидации последствий чернобыльской катастрофы. Они ехали в заражённые радиацией деревни и города, чтобы уменьшить последствия для живущих там детей и женщин, немощных стариков.

Муромчане  - многие ценой своего здоровья - тоже укрощал атомную стихию.

Николай Иннокентьевич Крылатов  с 18 июня по 3 августа 1987 года работал на экскаваторе в зоне повышенной радиации, выполнил более 20 выездов, связанных с огромным риском для жизни.

Александр Иванович Тиванцов был отправлен на АЭС во время срочной службы в армии, которую он проходил на Украине, в г. Львове, в химических войсках. С 14 мая 1986 года по 2 января 1987-го работал в Чернобыльской зоне водителем.

Владимир Васильевич Лавренов на момент аварии работал на строительном объекте в 40 км от АЭС, занимался перевозкой опор линий электропередач. После аварии их группа было отправлена на ЧАЭС для восстановления электроснабжения. Владимир Васильевич там выполнял свою работу – занимался перевозкой опор на специальном автомобиле, совершая за день от 3 до 6 рейсов из Киева в Чернобыль. По завершении этих работ группа, в которой находился Владимир Васильевич, была направлена на строительство нового города, в 60 километрах от АЭС.

Григорий Минулович Хаснудинов был отправлен на ликвидацию последствий Чернобыльской аварии в 1986 году военкоматом.  С 30 июля по 19 сентября 1986 – го работал в Чернобыле на отсыпке  дорог.

Владимир Николаевич Горенин  для ликвидации Чернобыльской аварии был призван военкоматом в 1987 году. Выполнял работы по ликвидации  и захоронению разрушений .

Владимир Анатольевич Тришин был призван Алатауским райвоенкоматом на специальные сборы по ликвидации аварии на ЧАЭС в 1988 году. Работал в Чернобыле с апреля по июль 1988 года.

В 2011 году в нашей библиотеке им торжественно были вручены юбилейные  медали "25 лет аварии на чернобыльской АЭС".

Забудем на время про гамма и бетты

В тени саркофага активную пыль.

Целуй меня, слышишь! Люби до рассвета!

Пусть праздником будет черная быль.

Нет для скорби причин и радости тоже.

Нам морщины к лицу и к лицу седина,

Мы, конечно, уйдем, как они и, быть может,

Нам наложным пришлют на тот свет ордена.



Я не верю молве, и прошу вас не верить,

Настоящих мужчин невозможно купить.

Этот подвиг рублем никаким не измерить.

Это слово Чернобыль никогда не забыть!

Общее количество ликвидаторов составило, по данным Международной программы Всемирной организации здравоохранения, около 800 тысяч человек, для которых трагедия стала общей бедой.

Памятники жертвам Чернобыльской трагедии... Они как люди. Со своим возрастом, местом прописки, судьбой. В Красноярске, Минусинске, Ачинске, Зеленогорске, Кемерово, Томске, Новокузнецке и многих других городах в России и за рубежом. 

Памятник чернобыльцам в Омске

Памятник героям-чернобыльцам открыт в Омске 25 августа 2011 года. Он представляет собой бронзовую фигуру ангела-хранителя, над которой расположена 11-метровая арка с колоколом. "Открывая этот мемориал, мы увековечиваем память десятков, сотен и тысяч людей. Это был подвиг граждан единой страны, совершённый в едином порыве. Жертвы, которые были тогда принесены, послужили примером всему миру. И этот ангел-хранитель - добрая память всем причастным к тем событиям", - сказал на открытии памятника губернатор Омской области Леонид Полежаев.

Сейчас уже большинства ликвидаторов нет в живых, а те, кто остался, страдают различными болезнями и почти все имеют инвалидность.

В 2003 году Генеральная ассамблея ООН провозгласила 26 апреля международным днем памяти жертв радиационных аварий и катастроф.

Населённый пункт Припять был основан в 1970 году для проживания людей, занятых строительством и дальнейшим обслуживанием ЧАЭС. Электростанции присвоили имя «Чернобыльская» по названию районного центра. Сам Чернобыль, расположенный в 18 километрах от ЧАЭС, не имеет к ней прямого отношения.

Горькими полынными слезами

Плачет тихо по берёзам вечность,

Этот день для нас в конце апреля

Кара свыше, людям за беспечность.

Это наказание за всесильность

Возомнили мы, что сами Боги,

Поплатились на Земле жестоко,

Что пошли совсем не той дорогой.

Напрочь искалеченные судьбы,

Мёртвые деревни с городами,

Смерть там ходит тихо и незримо

И её мы сотворили сами...

Страшная Чернобыльская Зона -

Проволоки колючей ограждение,

И не на года, десятилетия,

Это на всю жизнь предупреждение.

Горькою лабораториею судеб

Стала ты для нас уже навечно,

И не заживающею раной,

Боль которой будет бесконечна.

Город-призрак включён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО как памятник самой ужасной техногенной катастрофы в истории человечества.

В этом городе

Больше никто не живёт.

В этом городе

Нету ни птиц, ни зверей.

Только ветер

В разбитые окна поёт

Под скрипенье и стук

Приоткрытых дверей.      

Он покинут жильцами

На верную смерть.

Но за что он покаран -

Никак не поймёт.

Он в дыму и пожарах

Сумел уцелеть.

Но зачем? Всё равно

В нём никто не живёт.

Припять…мертвый город, город – призрак, который навсегда остался молодым…

Город неживых аттракционов,

Город недоласканных детей,

Город не светящихся неонов,

Город недослушанных людей.

Город нераспроданных товаров,

Город не полученных квартир,

Город странных звуков и кошмаров,

Город, обречённый быть один.

Город в аварийном состоянье,

Город в диких зарослях ветвей,

Город неисполненных желаний,

Город преждевременных смертей.

Город за змеящимся забором,

Город, отрешённый от любви,

Город, на потеху мародерам,

Город, облучённый до земли.

                       

Говорят, плохой то в жизни признак –

Встретить мертвеца в пути… Но вот,

Над рекой стоит он – город-призрак,

В нем никто с апреля не живет.

Школы, детсады повсюду, башни,

Много дачек вдоль реки и вилл…

Атом, жизнь ему когда-то давший,

Вдруг восстав, тот город умертвил!

                               

          Дело не в знамении, не в чуде,

А в ошибке маленькой всего...

Город пуст. На самом деле люди

За три дня оставили его.

          Ненадолго, думали, конечно,

Запирая запросто дома...

Да от осознанья, что – навечно! –

Уж тогда сошли бы все с ума.

          Ценное небрежно взяли что-то:

Деньги, документы, драгметалл,

Оставляли книги, карты, фото –

Те, где город Припять процветал.

     …«На дорожку» молча посидели,

Взяли в путь напиток и еду...

Кто остались живы – поседели,

Приняв так всеобщую беду.

Жизнь хранить от всяких бед учились...

Белой нитью черный фрак пошит!

Приговор ужасный: облучились,

Каждый «мирным» атомом прошит.

Лучше б – жизнь степная, кочевая,

В лица – ветра хмель и солнца медь,

Чем болезнь такая – лучевая,

Медленно-мучительная смерть.

Что скорбеть о книгах, о посуде,

Мебели, о люстрах и коврах –

В жизни больше праздников не будет,

Будет детский беззащитный страх!

Сегодня каждый из нас понимает, каким немирным может быть мирный атом. Сегодня мы осознаём, что каждый из нас в ответе перед Землёй и потомками. Ведь все мы – жители одной-единственной живой планеты.