Эдуард Асадов: "Я буду видеть сердцем"

  7 сентября 2018 года исполнится 95 лет со дня рождения необыкновенного  поэта — Эдуарда Асадова.

Я могу тебя очень ждать,

Долго-долго и верно-верно,

И ночами могу не спать

Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря

Облетят, как листва у сада,

Только знать бы, что все не зря,

Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти

По чащобам и перелазам,

По пескам, без дорог почти,

По горам, по любому пути,

Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,

Одолею любые тревоги,

Только знать бы, что все не зря,

Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать

Все, что есть у меня и будет.

Я могу за тебя принять

Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря

Целый мир тебе ежечасно.

Только знать бы, что все не зря,

Что люблю тебя не напрасно!

Поэзия – это разговор чувств, и назначение ее – волновать душу читателя. И мы не откроем секрета, если скажем, что Эдуард Асадов как раз и является ярким и самобытным поэтом. Талант всегда неповторим.

Поэзию Эдуарда Асадова знают и горячо любят не год, не два и даже не десять лет, а по признанию и друзей, и недругов его поэзия является самой читаемой и любимой вот уже более 60 лет, как в нашей стране, так и  за ее рубежами.

Срок, согласитесь, сверх убедительный. Жизненный и творческий путь, проделанный автором, огромен и очень сложный.

Родился Эдуард Аркадьевич 7 сентября 1923г. в семье учителей. Когда ему исполнилось 5 лет, умер его отец, Аркадий  Асадов (Арташес Асадьянц), и маленький Эдик вместе с матерью переехал на Урал, в г. Свердловск, где жил его дед Иван Курдов. Здесь прошли  детство и юность, здесь Эдуард пошел в первый класс, написал первое стихотворение (в 8 лет).

Да, было все: школа, белые лагерные палатки, алые зарева пионерских костров и стихи, стихи, стихи, которые он записывал в блокнотах, и на обложках ученических тетрадей, и случалось, читал их на школьных вечерах.

Затем Москва, куда мать Эдуарда, как опытную учительницу, переводят на новую работу. И у Эдуарда – новые впечатления, новые товарищи, новые стихи.

 Мама Эдуарда Асадова – Лидия Ивановна Асадова, школьная учительница. Она одна вырастила двоих детей, воспитала в них справедливость, правдивость, честность… Спустя много лет, в 1972г. Эдуард публично благодарит маму в стихотворении, которое так и называется «Моей маме»:

 Пускай ты не сражалась на войне,

Но я могу сказать без колебанья:

Что кровь детей, пролитая в огне,

Родителям с сынами наравне

Дает навеки воинское званье!..

…и я за то тебя благодарю,

Что ты меня сгибаться не учила,

Что с детских лет не тлею, а горю,

И что тогда, в нелегкую зарю,

 Сама в поход меня благословила.

И долго-долго средь сплошного грома

Все виделось мне в дальнем далеке,

Как ты платком мне машешь у райкома,

До боли вдруг ссутулившись знакомо

С забытыми гвоздками в руке.

Да, лишь когда я сам уже отец,

Я до конца, наверно, понимаю

Тот героизм родительских сердец,

Когда они под бури и свинец

Своих детей в дорогу провожают …….

…и пусть судьба, как лист календаря,

 У каждого когда-то обрывается.

Дожди бывают на земле не зря:

Пылает зелень, буйствуют моря,

И жизнь, как песня, вечно продолжается!

А время шло и шло вперед,  неумолимо приближаясь к той незримой роковой черте, за которой находилась иная жизнь, иные измерения, самые тяжкие испытания человека и самая главная проверка всех его духовных и физических качеств.

14 июня 1941года  над страной сверкали совсем еще мирные вечерние звезды. В этот вечер в Московской школе №38, где учился Асадов, состоялся торжественный выпускной бал. Танцевали, шутили, улыбались, то грустно, то весело, готовились шагнуть в новую жизнь. Эдуард никак не мог окончательно выбрать, куда поступать: в театральный институт или в литературный. Жизнь избавила его от этого выбора.

Ведь через неделю началась война…. И впервые же дни войны Эдуард пошел добровольцем на фронт. Был наводчиком, потом помошником командира  батареи «Катюш» - ракетных установок. Воевал под Москвой, на Северо-Кавказском, Ленинградском фронтах.

В боях за освобождения Севастополя в ночь с 3 на 4 мая 1944г. проявив храбрость, самоотверженность и волю, лейтенант Асадов был тяжело ранен.

Произошло это так.

Его собственная батарея была полностью уничтожена прицельным огнем противника. Орудий больше не было, зато оставались запасы снарядов, в которых так нуждались на соседнем рубеже. С наступлением рассвета снаряды были загружены в машину, которую лейтенант Асадов взялся доставить к батарее, обеспечивающей наступление. Это решение было смертоубийственным, невыполнимым – по открытой равнине, отлично простреливающейся артиллерией и авиацией врага, везти реактивные снаряды в обычном грузовичке. Но именно этот подвиг приблизил поражение врага. Вовремя доставленные снаряды помогли подавить огневые точки противника.

Осколком снаряда, взорвавшегося в двух шагах от машины, комбату снесло часть черепа, залив лицо кровью и ослепив его. По мнению медиков после таких ранений человек должен умереть в течение нескольких минут. Асадов довел машину до соседней батареи, находясь практически без сознания, и только потом погрузился в пучину небытия. В ней он провел почти месяц.

Жизнь словно бы рухнула, погасла, оборвалась….

Тяжелейшее ранение и беспросветный леденящий мрак. Слепота до конца, что  это такое, трудно, и может даже не возможно представить. Потому что, сколько бы мы не закрывали глаза мы все равно знаем, что их откроем, и мрак рассеется.

Рассказать во всех подробностях о горечи тех дней попросту невозможно.

Начинать приходилось даже не сначала, даже не с нуля, а с еще меньшего – из самой глубины горя. Спасло Асадова не искусство врачей – никто из медиков даже не предполагал, что молодой офицер сможет выжить, сохранив при этом способность говорить, двигаться, мыслить.

С чего же начинался этот сложный путь? С первых и сразу же очень трудных шагов. Закаляя характер и волю переносить операции, которых было множество. И не просто переносить, а беседовать с врачами и сестрами и даже шутить. Сам Эдуард  говорил, что спасла его любовь. Погруженный во тьму, потерянный и беспомощный, он не хотел больше существовать. Но медсестра, которая ухаживала за раненым, возмутилась – ему ли, такому отважному и сильному думать о гибели? И заявила, что лично она связала бы жизнь с героем. Всерьез ли говорила эта женщина или хотела подбодрить страдающего мальчишку? Но ей это удалось. Асадов понял, что жизнь не закончилась. Любовь его возродила.

Любить — это прежде всего отдавать.
Любить — значит чувства свои, как реку,
С весенней щедростью расплескать
На радость близкому человеку.

Любить — это только глаза открыть
И сразу подумать еще с зарею:
Ну чем бы порадовать, одарить
Того, кого любишь ты всей душою?!

Любить — значит страстно вести бои
За верность и словом, и каждым взглядом,
Чтоб были сердца до конца свои
И в горе и в радости вечно рядом.

А ждет ли любовь? Ну конечно, ждет!
И нежности ждет и тепла, но только
Подсчетов бухгалтерских не ведет:
Отдано столько-то, взято столько.

Любовь не копилка в зашкафной мгле.
Песне не свойственно замыкаться.
Любить — это с радостью откликаться
На все хорошее на земле!

Любить — это видеть любой предмет,
Чувствуя рядом родную душу:
Вот книга — читал он ее или нет?
Груша... А как ему эта груша?

Пустяк? Отчего? Почему пустяк?!
Порой ведь и каплею жизнь спасают.
Любовь — это счастья вишневый стяг,
А в счастье пустячного не бывает!

Любовь — не сплошной фейерверк страстей.
Любовь — это верные в жизни руки,
Она не страшится ни черных дней,
Ни обольщений и ни разлуки.

Любить — значит истину защищать,
Даже восстав против всей вселенной.
Любить — это в горе уметь прощать
Все, кроме подлости и измены.

Любить — значит сколько угодно раз
С гордостью выдержать все лишенья,
Но никогда, даже в смертный час,
Не соглашаться на униженья!

Любовь — не веселый бездумный бант
И не упреки, что бьют под ребра.
Любить — это значит иметь талант,
Может быть, самый большой и добрый.

И к черту жалкие рассужденья,
Все чувства уйдут, как в песок вода.
Временны только лишь увлеченья.
Любовь же, как солнце, живет всегда!

И мне наплевать на циничный смех
Того, кому звездных высот не мерить.
Ведь эти стихи мои лишь для тех,
Кто сердцем способен любить и верить!

Во многом  помогали – любовь к жизни, к поэзии. Именно это чувство  помогло овладеть многим: ориентироваться в пространстве, записывать мысли на бумагу так, чтобы другим эти строчки можно было бы прочесть, а они наползали друг на друга, буквы накладывались одна на другую. И многие часы уходили на то, чтобы разобрать текст. Асадов сконструировал для себя очень простой и удивительно удобный прибор для письма, где фанерные строчки передвигались так, что всякий раз открывали новою свободную строку на бумаге. Именно благодаря этому прибору Эдуард Асадов, можно сказать, заново научился писать, в том числе и стихи.

«Никогда не забуду 1 Мая 1948 года. И того, каким счастливым был, когда держал купленный возле Дома ученых номер «Огонька», где были напечатаны мои стихи... Мимо меня с песнями шли праздничные демонстранты, а я был, наверное, праздничнее всех в Москве».

В 1946 году Эдуард Асадов поступил  в Литературный институт имени Горького, который  закончил с отличием. В 1951 году у поэта вышел первый сборник стихов. Эдуард Асадов  становится известным, растет количество получаемых им писем от читателей. К этому времени Асадов уже состоял в Союзе писателей.

Я в глазах твоих утону - Можно?

Ведь в глазах твоих утонуть - счастье!

Подойду и скажу - Здравствуй!

Я люблю тебя очень - Сложно?

Нет не сложно это, а трудно.

Очень трудно любить- Веришь?

Подойду я к обрыву крутому

Падать буду - Поймать успеешь?

Ну, а если уеду - Напишешь?

Только мне без тебя трудно!

Я хочу быть с тобою - Слышишь?

Ни минуту, ни месяц, а долго

Очень долго, всю жизнь- Понимаешь?

Значит вместе всегда - Хочешь?

Я ответа боюсь - Знаешь?

Ты ответь мне, но только глазами.

Ты ответь мне глазами - Любишь?

Если да, то тебе обещаю,

Что ты самым счастливым будешь.

Если нет, то тебя умоляю

Не кори своим взглядом, не надо,

Не тяни за собою в омут,

Но меня ты чуть-чуть помни...

Я любить тебя буду - Можно?

Даже если нельзя... Буду!

И всегда я приду на помощь,

Если будет тебе трудно!

Эдуард Асадов автор 47-ми книг: «Снежный вечер» (1956), «Солдаты вернулись с войны» 91957), «Во имя большой любви» (1962),  «Лирические страницы» 91962), «Будьте счастливы, мечтатели» (1966), «Судьбы и сердца» (1990),  «Не надо сдаваться, люди» (1997),  «Не проходите мимо любви. Поэзия и проза» (2000). Да, Эдуард Асадов писал и прозу – рассказы «Зарницы войны», повесть «Фронтовая весна», автобиографическая поэма «Снова в строй».

Асадов стал популярен с начала 1960-х годов. Его книги выходили стотысячными тиражами и  моментально исчезали с прилавков книжных магазинов. Литературные вечера на протяжении почти сорока лет проходили в крупнейших концертных залах страны. Их постоянной участницей была супруга поэта – актриса, мастер художественного слова Галина Разумовская.

Эдуард Аркадьевич Асадов посвящает свои стихи Родине, маме, войне, но все-таки самое значительное место в его произведениях занимают стихи  о любви.

Любовь… сколько тайного, загадочного скрывает в себе это обычное и, казалось бы, простое слово.

Возникновение чуда любви… внезапное столкновение двух взглядов, «случайное» прикосновение рук, обычные слова, почему-то приобретающие тайный смысл.

Загадочная «аптека счастья» - по Эдуарду Асадову:

А мне флакон пылающей любви

И полфлакона просто платонической.

Но формула личного счастья составляется поэтом из самых разнообразных, порой вроде бы и не смыкающихся компонентов: нежность и ревность, верность и легкомыслие, чистота и низость, отчаяние и надежда. Примером служит, стихотворение «Сатана».

Ей было двенадцать, тринадцать - ему.

Им бы дружить всегда.

Но люди понять не могли: почему

Такая у них вражда?!

Он звал ее Бомбою и весной

Обстреливал снегом талым.

Она в ответ его Сатаной,

Скелетом и Зубоскалом.

Когда он стекло мячом разбивал,

Она его уличала.

А он ей на косы жуков сажал,

Совал ей лягушек и хохотал,

Когда она верещала.

Ей было пятнадцать, шестнадцать - ему,

Но он не менялся никак.

И все уже знали давно, почему

Он ей не сосед, а враг.

Он Бомбой ее по-прежнему звал,

Вгонял насмешками в дрожь.

И только снегом уже не швырял

И диких не корчил рож.

Выйдет порой из подъезда она,

Привычно глянет на крышу,

Где свист, где турманов кружит волна,

И даже сморщится:- У, Сатана!

Как я тебя ненавижу!

А если праздник приходит в дом,

Она нет-нет и шепнет за столом:

- Ах, как это славно, право, что он

К нам в гости не приглашен!

И мама, ставя на стол пироги,

Скажет дочке своей:

- Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,

Зачем нам твои враги?!

Ей девятнадцать. Двадцать - ему.

Они студенты уже.

Но тот же холод на их этаже,

Недругам мир ни к чему.

Теперь он Бомбой ее не звал,

Не корчил, как в детстве, рожи,

А тетей Химией величал,

И тетей Колбою тоже.

Она же, гневом своим полна,

Привычкам не изменяла:

И так же сердилась:- У, Сатана! -

И так же его презирала.

Был вечер, и пахло в садах весной.

Дрожала звезда, мигая...

Шел паренек с девчонкой одной,

Домой ее провожая.

Он не был с ней даже знаком почти,

Просто шумел карнавал,

Просто было им по пути,

Девчонка боялась домой идти,

И он ее провожал.

Потом, когда в полночь взошла луна,

Свистя, возвращался назад.

И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!

Стой, тебе говорят!

Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?

Значит, встречаешься с ней?!

С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!

Не смей! Ты слышишь? Не смей!

Даже не спрашивай почему! -

Сердито шагнула ближе

И вдруг, заплакав, прижалась к нему:

- Мой! Не отдам, не отдам никому!

Как я тебя ненавижу!

Но ведь именно из-за любви так счастлив – бурно  хлебнувший любовного эликсира герой стихотворения «Влюбленный»:

Он идет, как хмельной, чуть шатаясь,

Шар земной под ногами гудит.

Та же масштабность интимного переживания в стихотворении «Снежный вечер»:

Счастливые -  им дома не сидится

Влюбленные  - их тьмой не запугать.

И как же хочется поэту предупредить, остеречь всех проходящих мимо молодой любви с кривоватой усмешкой или скептическим пожатием плеч, то же стихотворение «Влюбленный»:

Люди, граждане, сердцем поймите –

Он теперь человек не простой.

Хотя сколько раз ошибался сам, это подтверждает стихотворение «Сердце»:

Милую полюбя,

Я не играл с ней в прятки:

И сердце свое, и себя –

Все отдал ей без остатка.

Но хоть смущена была,

Недолго она колебалась:

Сердце мое взяла,

А от меня отказалась.

Видимо, лестно ей

Было, гордясь красою,

Сердце мое, как трофей,

Всюду носить с собою.

Пусть тешится! Ей невдомек,

Что тем себя и погубит.

Слишком опасен ток

В сердце, которое любит.

В холод груди ее

Тайный огонь пройдет.

Сразит ее сердце моё,

Всю, не щадя, сожжет.

Кружите, ветры, смеясь!

Твердите, что я чудак!

Но верю я – грянет час.

Но знаю я – будет так:

С глазами, полными слез,

Милую, всю в огне,

Сердце мое, как пес,

Назад приведет ко мне.

Но любовь бывает разной: и безответной, и страстной, бывает, такая, как у следующих героев в стихотворении «Мы решили с тобой дружить:

Мы решили с тобой дружить,

Пустяками сердец не волнуя.

Мы решили, что надо быть

Выше вздоха и поцелуя...

Для чего непременно вздох,

Звезды, встречи... скамья в аллее?

Эти глупые "ах" да "ох"!..

Мы - серьезнее и умнее!

Если кто-то порой на танцах

Приглашал тебя в шумный круг,

Я лишь щелкал презрительно пальцем -

Можешь с ним хоть навек остаться.

Что за дело мне? Я же друг!

Ну а если с другой девчонкой

Я кружил на вешнем ветру,

Ты, плечами пожав в сторонке,

Говорила потом мне тонко:

- Молодец! Нашел кенгуру!

Всех людей насмешил вокруг.-

И, шепнув, добавляла хмуро:

- Заявляю тебе, как друг:

Не танцуй больше с этой дурой!

Мы дружили с тобой всерьез!

А влюбленность и сердца звон...

Да для нас подобный вопрос

Просто-напросто был смешон!

Как-то в сумрак, когда закат

От бульваров ушел к вокзалу,

Ты, прильнув ко мне, вдруг сказала:

- Что-то очень прохладно стало,

Ты меня обними... как брат...

И, обняв, я сказал ликуя,

Слыша сердца набатный стук:

- Я тебя сейчас поцелую!

Поцелую тебя... как друг...

Целовал я тебя до утра,

А потом и ты целовала

И, целуя, все повторяла:

-Это я тебя, как сестра...

Улыбаясь, десятки звезд

Тихо гасли на небосводе.

Мы решили дружить всерьез.

Разве плохо у нас выходит?

Кто и в чем помешает нам?

Ведь нигде же не говорится,

Что надежным, большим друзьям

Запрещается пожениться?

И отныне я так считаю:

Все влюбленности - ерунда.

Вот серьезная дружба - да!

Я по опыту это знаю...

Или ещё одно стихотворение, ставшее знаменитым. «Трусиха», в котором ярко запечатлена хрупкая девушка, которая в трудную минуту бесстрашно шагнула навстречу серьёзной опасности, а может быть даже смерти:

Шар луны под звездным абажуром

Озарял уснувший городок.

Шли, смеясь, по набережной хмурой

Парень со спортивною фигурой

И девчонка – хрупкий стебелек.

Видно, распалясь от разговора,

Парень между прочим рассказал,

Как однажды в бурю ради спора

Он морской залив переплывал.

Как боролся с дьявольским теченьем,

Как швыряла молнии гроза.

И она смотрела с восхищеньем

 В смелые, горячие глаза…

А потом, вздохнув, сказала тихо:

- Я бы там со страху умерла.

Знаешь я ужасная трусиха,

Ни за что б в грозу не поплыла!

Парень улыбнулся снисходительно,

Притянул девчонку не спеша

 И сказал: - Ты просто восхитительна,

Ах ты, воробьиная душа!

Подбородок пальцем ей приподнял

И поцеловал. Качался мост,

Ветер пел… и для нее сегодня

Мир был сплошь из музыки и звезд!

Так в ночи по набережной хмурой

Шли вдвоем сквозь спящий городок

Парень со спортивною фигурой

И девчонка -  хрупкий  стебелек.

А когда, пройдя полоску света,

В тень акаций дремлющих вошли,

Два плечистых темных силуэта

Выросли вдруг как из – под земли.

Первый хрипло буркнул: - Стоп, цыпленки!

Путь закрыт, и никаких гвоздей!

Кольца, серьги, часики, деньжонки –

Все, что есть, на бочку, и живей!

А второй, пуская дым в усы,

Наблюдал, как, от волненья бурый,

Парень со спортивною фигурой

Стал, спеша, отстегивать часы.

И, довольный, видимо успехом,

Рыжеусый хмыкнул: - Эй, коза!

Что надулась?! – и  берет со смехом

Натянул девчонке на глаза.

Дальше было все как взрыв гранаты:

Девушка беретик сорвала

И словами : - Мразь! Фашист проклятый! –

Как огнем, детину обожгла.

- Наглостью пугаешь? Врешь, подонок!

Ты же враг! Ты жизнь людскую пьешь! –

Голос рвется, яростен и звонок:

- Нож в кармане? Мне плевать на нож!

За убийство «стенка» ожидает.

Ну а коль от раны упаду,

То запомни: выживу, узнаю!

Где б ты не был – все равно тебя найду!

И глаза в глаза взглянула твердо.

Тот смешался: - Ладно… тише, гром…-

А второй промямлил: -Ну их к черту!-

И фигуры скрылись за углом.

Лунный диск, на млечную дорогу

Выбравшись, шагал наискосок

И смотрел задумчиво и строго

Сверху вниз на спящий городок,

Где без слов по набережной хмурой

Шли, чуть слышно гравием шурша,

Парень со спортивною фигурой

И девчонка «слабая натура»,

«трус» и «воробьиная душа».

Асадов стремится к раскрытию самых сильных человеческих чувств и переживаний. Он выступает за большую и настоящую любовь.

Среди родственников Эдуарда Асадова люди разных национальностей, но все они, как на подбор, были высокоинтеллектуальными, интеллигентными. А еще – умели любить. Как никто другой. Тому прекрасный пример – история прабабушки Асадова - дамы из Петербургского светского общества.

В нее до безумия влюбился настоящий английский лорд. Молодые люди не могли быть вместе, но переступили через людские и божеские законы – лишь бы быть вместе. Так что, свое преклонение перед истинными чувствами, Эдуард Асадов унаследовал на генетическом уровне.

Они студентами были.

Они друг друга любили.

Комната в восемь метров -

чем не семейный дом?!

Готовясь порой к зачетам,

Над книгою или блокнотом

Нередко до поздней ночи сидели они вдвоем.

Она легко уставала,

И если вдруг засыпала,

Он мыл под краном посуду и комнату подметал.

Потом, не шуметь стараясь

И взглядов косых стесняясь,

Тайком за закрытой дверью

белье по ночам стирал.

Но кто соседок обманет -

Тот магом, пожалуй, станет.

Жужжал над кастрюльным паром их дружный

осиный рой.

Ее называли "лентяйкой",

Его - ехидно - "хозяйкой",

Вздыхали, что парень -

тряпка и у жены под пятой.

Нередко вот так часами

Трескучими голосами

Могли судачить соседки,

шинкуя лук и морковь.

И хоть за любовь стояли,

Но вряд ли они понимали,

Что, может, такой и бывает истинная любовь!

Они инженерами стали.

Шли годы без ссор и печали.

Но счастье - капризная штука,

нестойка порой, как дым.

После собранья, в субботу,

Вернувшись домой с работы,

Жену он застал однажды целующейся с другим.

Нет в мире острее боли.

Умер бы лучше, что ли!

С минуту в дверях стоял он,

уставя в пространство взгляд.

Не выслушал объяснений,

Не стал выяснять отношений,

Не взял ни рубля, ни рубахи,

а молча шагнул назад...

С неделю кухня гудела:

"Скажите, какой Отелло!

Ну целовалась, ошиблась...

немного взыграла кровь!..

А он не простил - слыхали?"

Мещане! Они и не знали,

Что, может, такой и бывает истинная любовь!

Вообще, студенты - это не ординарный народ, - так думаем не только мы, но и Эдуард Асадов. В их жизни все наоборот, и любовь, которая приходит в студенческие годы, чаще всего запоминается на всю жизнь.

Любое стихотворение Асадова о любви – это борьба, торжество смелых, благородных человеческих чувств за любовь смелую, радостную и чистую.

Одна из замечательных черт его лирики – это правдивость, достоверность. Кажется, что,  будучи незрячим, поэт видит жизнь глубже, проницательнее. Живее, чем многие другие. Он не рассуждает о любви, о страданиях или о счастье. Нет, он сам горячо любит, радуется или страдает. И когда в своем стихотворении поэт произносит слово «люблю», ему можно верить.

Мы в дальней разлуке. Сейчас между нами

Узоры созвездий и посвист ветров,

Дороги с бегущими вдаль поездами

Да скучная цепь телеграфных столбов.

Как будто бы чувствуя нашу разлуку,

Раскидистый тополь, вздохнув горячо,

К окну потянувшись, зеленую руку

По-дружески мне положил на плечо.

Душа хоть какой-нибудь весточки просит,

Мы ждем, загораемся каждой строкой.

Но вести не только в конвертах приносят,

Они к нам сквозь стены проходят порой.

Представь, что услышишь ты вести о том,

Что был я обманут в пути подлецом,

Что руку, как другу, врагу протянул,

А он меня в спину с откоса толкнул...

Все тело в ушибах, разбита губа...

Что делать? Превратна порою судьба!

И пусть тебе станет обидно, тревожно,

Но верить ты можешь. Такое - возможно!

А если вдруг весть, как метельная мгла,

Ворвется и скажет, словами глухими,

Что смерть недопетую песнь прервала

И черной каймой обвела мое имя.

Веселые губы сомкнулись навек...

Утрата, ее не понять, не измерить!

Нелепо! И все-таки можешь поверить:

Бессмертны лишь скалы, а я - человек!

Но если услышишь, что вешней порой

За новым, за призрачным счастьем в погоне

Я сердце своё не тебе, а другой

Взволнованно вдруг протянул на ладони,

Пусть слезы не брызнут, не дрогнут ресницы,

Колючею стужей не стиснет беда!

Не верь! Вот такого не может случиться!

Ты слышишь? Такому не быть никогда!

Каждое стихотворение Асадова – это дворец культуры, университет мужества, честности, чистоты и любви к человеку.

В каждом его произведении есть героическая идея, зовущая, волнующая и вдохновляющая на добрые дела.

В канун своего 75-летия Эдуард Асадов был удостоен звания Героя Советского Союза. Этой награды для него много лет добивался его бывший военный командир. Но особое мужество поэт доказал не только в далеком 44-ом году, но и течение всей своей жизни, когда шел по миру со слепым взглядом, но видел сердцем.

Жить так, чтобы помогать другим, заряжать их мужеством, подавать руку дружбы тысячам людей — это и есть совершить гражданский подвиг, который может стать примером для каждого, кто хочет стать не только твердым и сильным, но и счастливым, любящим, излучающим любовь в этот мир. Стихи Эдуарда Асадова продолжают помогать людям

 И Вы можете сами узнать эти рецепты счастья и любви, от героев его стихов.

Бесспорно: жизнь людская быстротечна

 Но путь в бессмертье есть, мой дорогой,

 В святые лезть не следует, конечно,

 Но так живи, чтоб, может быть, навечно

 Остаться в светлой памяти людской.